Андрей Маршак
Обряды Товарных Культов Нашего Времени c

Предисловие
Часть I
Антропологические основы современных финансов c (Сокр.)
Коллекция иллюстраций по теме Главы 1

 

Глава

 

включая

1

Товарные культы

 

От антропологии до бизнеса
Религия XXI века

2

Финансирование происхождения цивилизации

 

Древнее общество с ограниченной ответственностью

3

Основные мифы товарных культов современности.

 

Албанский Синдром
Переходная Экономика
Обряд "Привлечение инвестиций"

4

Типовые способы приманивания Товара

 

Приметы падения манны с неба

ЧастьII Основные концепции бизнеса и финансов
ЧастьIII Постановка и решение задач в бизнесе
ЧастьIVФинансовые мифы народов мира
ЧастьV История финансовых катастроф

1. Товарные культы

От антропологии до бизнеса. Термин "товарный культ" или "cargo cult" (в колониальном английском "cargo" значит не просто "груз", а привезенный для продажи) стал встречаться в мировой экономической литературе как метафора для всего иррационального, что появляется в современной технологичной и сложной экономике [1,2]. Этот термин указывает на группы людей, отчаянно цепляющихся за ложные стратегии в бизнесе, несмотря на очевидность обратного.

Каждую пятницу, на тихоокеанском острове Танна, аборигены танцуют вечером перед крашенным красным крестом, в надежде даром получить пищу и другие блага прямо с неба. Антропологи назвали их членами "товарных культов". В других местах ритуал отличается: группы культистов, сидя в офисах, передают друг другу листы бумаги. В антропологическом смысле, между этими событиями есть много общего.

"Товарный культ" обозначает спорадически появившиеся новые религиозные движения на юге Тихого океана, особенно на островах Меланезии и Новой Гвинеи, впервые систематически изученные Питером Ворсли в 1950-е [3], которые, по верованиям островитян, позволят им достигнуть экономического паритета с Западом. "Товар" в их понимании означает всю гамму западных материальных ценностей: от консервных банок и металлических ножей до самолетов, из которых, как островитяне видели, эти вещи происходят.

Первые проявления товарных культов наблюдались еще в 1857 г. в Папуа - Новой Гвинее. Некоторые вожди культов были ранними националистами, поэтому культы превратились в серьезные политические движения. С продвижением Второй Мировой войны в южную часть Тихого океана, геополитика вдохнула новые силы в товарные культы. С небес на многочисленные племена, разбросанные по островам Океании, сошли Новые Люди, встреченные островитянами как Несущие Товар. Туземцам было совершенно очевидно, что это были посланцы их предков - приносящие Товар. Продвижение войск генерала Мак-Артура ознаменовалось двумя событиями, которые и усилили культы. Первое - это формально первая доставка Товара, сброшенного с самолетов на парашютах, который буквально падал с неба к американским морским пехотинцам. Второе - наличие среди солдат армии США негров, которые ясно казалось, понимают волшебство прибытия Товара. Эти черные люди могли также использовать радиопередатчики, которые подзывали падающий от предков Товар и, как представлялось угнетенным островитянам, имели дело с Белыми уверенно и на равных. Журналы LIFE, привезенные американскими солдатами, содержали фотографическое доказательство того, что в Америке черные люди жили, окруженные рефрижераторами и автомобилями, в потребительском рае, которого островитяне стремились пока неудачно достичь.

Происхождение Товара стало мистическим для островитян благодаря частым ошибкам пилотов, которые сбрасывали Товар для войск мимо целей. Во многих случая войска оставляли свои склады в джунглях. По мнению же аборигенов работа, благодаря падающим от Предков благам, уже была излишней: рано или поздно все нужные и полезные вещи упадут с неба или будут найдены в джунглях.

Товарные культы появились, когда вечно нуждающиеся островитяне на время столкнулись с видимым безграничным изобилием Запада. После Второй Мировой войны, когда американские войска покинули тихоокеанские острова, аборигены были выброшены обратно в каменный век, что, мягко говоря, было жестоким ударом судьбы. Консервы, сигареты и прочие дары с неба исчезли. Аборигены никогда не видели, как блага производятся, они видели, как они привозятся на лодках или падают с неба. Чтобы привлечь больше "товара", они организовали культы.

Члены культов стали полагать, что если они будут проводить такие же действия, как американские солдаты, тогда самолеты и суда опять начнут прибывать, неся изобилие. Так, одним из аспектов послевоенных товарных культов стала вырубка площадок в зарослях для строительства аэродромов с радиорубками, набитыми деревянным оборудованием, монтажными проводами из растительности и бамбуковыми антеннами для приема сообщений о доставке Товара. Из дерева вырезались пистолеты, рации, холодильники, и аборигены изображали пользование ими в своих церемониях. Обряды состояли из переодевания в подобие армейской униформы. Произнесения по якобы радиопередатчикам (ракушкам) фраз подобных "Роджер,:бросай" или "Приготовиться к сбросу груза". Часто такие команды часто передавались устно из поколения в поколение. Лидеры ритуалов могли манипулировать массивными телефонами, сплетенными из цветов. Есть свидетельства, что действия часто включали прекращение всей производительной работы, уничтожение зерновых культур и скота, чтобы демонстрировать искреннюю веру в неизбежное прибытие Товара [3].

Товарные культы были и формой протеста против колониальных властей и миссионеров. С начала XX в. пресвитерианские миссионеры указывали аборигенам причину обилия благ как молитвы. После визитов в церковь и прекращения всех местных языческих праздников и танцев для ублажения миссионеров, терпеливые аборигены стали чуять обман, поскольку никто так и не раскрыл секреты прибытия Товара.

Важной фигурой в товарных культах стал Йели Сингина, старший сержант Австралийской армии Второй Мировой войны, чье восхождение было описано Питером Лоуренсом [4]. Йели был привезен с островов в Австралию для помощи в подготовке армейских командос к войне в джунглях, а заодно для укрепления верности Британской короне. В одном из музеев Мельбурна он увидел языческие маски своего племени, и множество необычных костей животных. Йели позже самостоятельно пришел к заключению, что дом, где он был - это есть Рим, где миссионеры держат и мучают настоящих ново-гвинейских Богов, чтобы обрести власть над Товаром. В Австралии он посетил зоопарк, увидел кошек и собак в домах, учебник по биологии с картинками по эволюции. Он осознал, что Белые верят, что предки их были обезьянами, кошками и собаками и они молятся на их тотемы, как это и делали ранее языческие племена на Новой Гвинее. А в странную историю про Адама и Еву, в которую они хотят, чтобы поверили островитяне, они и сами-то толком не верят. Объяснения европейцев, что источник изобилия Товара - это "упорная работа", звучали просто как насмешка. Йели знал по собственному опыту, что самые важные европейцы, у которых этого Товара было больше всего, скорее вообще не работали. А Товар прибывал в Австралию точно так же, как и на острова, только корабли и самолеты были больше. Когда Йели вернулся в Новую Гвинею, он стал невероятно популярен, как проповедник возврата к поклонению тотемам и языческим богам, в целях вернуть законную долю Товара, присвоенную Белыми.

На некоторых островах Тихого океана Президенту США Линдону Джонсону поклонялись как богу. Жители Нью-Гановера на Папуа-Новой Гвинее были так впечатлены Джонсоном, что попытались купить его у американцев [6]. На первых выборах в Ассамблею все проголосовали за Джонсона, а когда тот отказался представлять туземцев, учредили фонд для выкупа. Но Джонсон никогда не появился в Нью-Гановере и культ тихо исчез. Известен был так же культ английского Принца Филлипа.

Последователи Движения Джона Фрума ждут возвращения американского летчика, полеты которого должны были создать тихоокеанский эквивалент "берлинского воздушного моста" и принести изобилие Товара. Ежегодно 15-ого февраля, в деревне в Заливе Серы на острове Танна празднуется "День Джона Фрума". Последователи полагают, что в этот день Джон Фрум возвратится, принеся весь обещанный Товар. Просьбы о доставке конкретных вещей и цветы возлагаются к Красному Кресту в церкви деревни. Это сопровождается подъемом флага, церемонией и военным парадом под командой двух старейшин деревни. Островитяне несут винтовки, сделанные из бамбука и считают себя членами Таннской Армии, специального подразделения американских вооруженных сил. Во время церемоний оборудуется маленькая "авиабаза" с башней управления полетами в виде шалаша и лозы, растянутой между бамбуковыми шестами. Старейшины культа бормочут традиционные "магические" фразы: "Роджер... бросай... у вас есть разрешение на посадку...". Туристы, которые прибывают на церемонии, предупреждаются в наиболее убедительных и угрожающих терминах не смеяться.

Старейшины культа объявили недавно, что на очередной пятничный праздник в качестве гостей прибудут пророки Мошес и Абрам. Как сообщила потом радиостанция "Radio New Zealand", члены культа собрались на берегу рано утром в пятницу, и когда поздним вечером стало ясно, что пророки не явятся, островитяне побили своих старейшин [6].

Религия XXI века. Пример такой же логики, но из более близких и цивилизованных мест, был описан в Los Angeles Times [7]. Городок Ватсонвилль в Калифорнии был поражен землетрясением в 1989 году. Большая часть средств на восстановление, а именно льготная ссуда в 24 миллиона долларов, пошла на строительство шикарного магазина в центре городка. Другая часть была предана на строительство трехэтажной автостоянки поблизости, хотя мест для парковки было достаточно. Таким способом члены местного культа устраивали площадку для привлечения мифических BMW и Mersedes, проезжающих мимо Ватсонвилля, полагая, что сам факт наличия дорогого магазина принесет откуда-то богатых покупателей, которые отыскивают все подобные строения и тратят там деньги. Магазин был построен без витрин на первом этаже, не для местного бедного населения. Мифические покупатели из Сан-Хосе или Монтеррея не появились, и магазин стал банкротом после менее чем года в бизнесе.

Еще один подобный аэродром сооружен недавно почти в самом центре одной из европейских столиц. Это подземный мраморный дворец в несколько этажей, наполненный музейного типа магазинами с ценами, равных которым, похоже, в мире нет. Поток посетителей нескончаем, но абсолютное большинство приходит туда как туристы. Этот магазин обошелся городу в неизвестные до сих пор сотни миллионов долларов, и также пока неизвестно, на каких именно пришельцев молятся его создатели. По-видимому, этот культ будет существовать, и читатель сам сможет наблюдать не только его ритуалы, но вероятно и конец.

Летом 1997 года в Азии произошли два разочаровывающих события: Таиланд обратился к МВФ с просьбой о помощи в выплате долгов, а пророки Мошес и Абрам не появились на празднике на острове Танна. Общее между этими событиями то, что оба разрушили массовые иллюзии. В то время как невозможно оправдать действия туземцев в отношении своего руководства, их разочарование можно понять. Многие инвесторы совершенно также думают относительно Таиланда, России и многих других стран. Почему страны, которые были лидерами роста на возникающих рынках, потребовали спасения МВФ?

В 1997 году с началом азиатских кризисов и массового недомогания "тигров" выяснилось, что долги Таиланда только японским банкам составили 36 миллиардов долларов, что почти равно общей величине долга Бразилии в облигациях Brady, самого большого из должников по этим облигациям. Но это никогда не рассматривалось как проблема. Теперь же судьба многих крупных японских банков, обремененных "плохими" долгами, под вопросом, как и судьба всех азиатских экономических чудес. Похоже, что инвесторы создали свой собственный товарный культ. Они не строили летные полосы, но они покупали облигации в ожидании, что ресурсы для выплаты процентов и займа, материализуются, так или иначе, как-то сами. Это полностью иррациональное ожидание, поскольку если даже выплаты по подобным инструментам были в прошлом, то почему выплаты в настоящее время стали автоматически предположением, скорее, чем аналитическим выводом?

Только в июне 1997 г., страны с возникающими рынками выпустили на 22 миллиардов долларов долговых обязательств, что больше, чем внешний долг стран, подобных Чехии, а выпуск за 1997 год превысил 150 миллиардов, или сумму всех облигаций Brady - следов предыдущего краха. Инвесторы всегда остаются на островках спокойствия в бурных морях валют. Там они создают банки из палок и лиан, и ждут судно МВФ, несущего деньги для выплат по купонам. Как и в классических товарных культах, где считается, что постройка аэродромов вызывает прибытие Товара, кредиторы полагают, что если они покупают облигации, то наличные деньги для оплаты тоже появятся. Каждый раз, как угрожает дефолт, появляется МВФ: сначала в Мексике и Аргентина, Болгарии, а потом и в Таиланде. Теперь и в России. Может, однако, наступить момент, когда МВФ потребуется на многих взлетных полосах одновременно, и должники, и инвесторы будут оставлены с тем, что есть. После выплат России летом 1998 года у МВФ не осталось денег, чтобы изобразить платежи по кредитам во всех других странах, в первую очередь Бразилии. А тем временем считалось, что облигации таиландских банков сохраняют свои инвестиционные кондиции, и их торговали со спрэдом всего +100 пунктов к американским T-Bills, что совсем не плохо для учреждений в стране, которая не может выполнять обязательств.

Проявления товарных культов в бизнесе - это слепая вера в статистику, замена логики и знаний инструкциями или методиками, применение формул без знания того, когда и зачем они написаны, попытки использовать "финансовые технологии", "схемы" и стандартные подходы для постановки и решения проблем. Внешне многие из ритуалов современных отечественных товарных культов известны: разговоры по сотовым телефонам (вместо ракушек или сплетенных из цветов), покупка кожаных директорских наборов мебели, ритуальные совещания и переговоры с кофе, и т.п. Но вся эта деятельность производит более чем скромные результаты, которые суммируются в падении производства и жизненных стандартов. Причем нет недостатка в менеджменте и маркетинге, а при планировании любой деятельности принято ссылаться на теории и авторитетные источники. Получается, что многие вынуждены изучать теории, которые не работают. Люди с идеями здравого смысла запуганы морем псевдонаук. Какие же идеи следует считать научными для бизнеса?

Товарные культы - это хорошее зеркало, чтобы взглянуть со стороны на деятельность людей и оценить идеи, которые их двигают. Можно сделать нечто подобное взлетно-посадочным полосам, помещать факелы по их сторонам, сделать деревянную хижину, чтобы там кто-то сидел в деревянных наушниках, и поставить шесты из бамбука, подобно антеннам. Можно считать его диспетчером, и тоже ждать самолеты. Это выглядит со стороны почти так же, как смотрелось прежде. Но это не работает.

К товарным культам следует отнести все попытки теоретизировать на тему бизнеса. Бизнес - это практика, которая подразумевает применение многих дисциплин, но с оглядкой на обстоятельства, цели, интуицию и здравый смысл. Любое слепое следование ритуалам неизбежно приведет к краху - самолеты не прилетят. Товарные культы туземцев - не патологическая форма массовой истерии, и не только милое кривое зеркало из комнаты смеха, отражающие фундаментальные трения в самой культуре Запада, но и открытый поиск знаний об устройстве общества. Духовная мощь западного потребительства точно переделала папуасские обряды "Притягивания вниз Товара" в отчаянные ритуалы "Привлечения Капитала" в пост-перестроечной Восточной Европе. Военные знаки отличия, оставленные от Второй Мировой войны легко превращаются на островах Тихого океана в религиозные иконы. Все это - признаки катастрофически опасного, широко распространяющегося и становящегося самым массовым религиозным движением: желания драматического разрыва с прошлым, которое особенно четко начало проявляться с приближением волшебного 2000 года.

 

2. Финансирование происхождения цивилизации.

Начала финансов редко связываются с Древними Временами. Считается, что экономика приобретает развитые формы только с появлением денег и монет. В истории же есть пример развития цивилизации без денег вообще - империя Инков. Все необходимые элементы системы финансов: система счисления, письменность, календарь, бухгалтерский учет, контрактное право - появились ранее, чем началось денежное обращение.

Первые шаги из Рая. Варка - это выжженный солнцем холм в иракской пустыне. Немного следов осталось от городской стены, построенной древним правителем Гильгамешем, и храма его богини Инанны. Пять тысяч лет назад, Урук был пышной столицей из храмов, зданий и садов, мощный город-государство, чье культурное и политическое влияние простиралось по долинам Тигра и Ефрата. Историками считается, что Урук был местом рождения урбанизма, монументальной архитектуры, письменных символов, письменного языка и литературы [8]. Не столь удивительно, что Урук, возможно, также был и местом рождения финансов.

Древнее общество с ограниченной ответственностью. Финансовые контракты столь же стары, как и письменный язык. Письмо кажется специально изобретенным с целью регистрации финансовых дел. Первые археологические следы финансовой деятельности появляются в самых ранних городских цивилизациях в Ближнем Востоке. Где же возникла идея заимствования и кредитования? Кто развил идею процентных платежей? Кто первый понял, что "время - деньги"? Ответы на некоторые из этих вопросов захоронены в руинах Урука и других древних городов Месопотамии. В 1929 году немецкий археолог Джулиус Жордан, осуществляя раскопки в легендарном районе храма Инанны, сделал захватывающее открытие. Оказалось, что храм богини и склад были изящно украшены многоцветной колоннадой и каменными ступенями - точно, как описано в "Поэме о Гильгамеше", самой старой литературной композиции в мире. Из-за экстраординарности данной архитектурной и археологической находки остальные детали раскопок в Уруке получили скудное внимание у историков. В своих заметках Жордан описывал ряд любопытных небольших фигурок в виде предметов обихода в повседневной жизни: фляги, караваи и животные. Их значение было в большой степени неизвестно до публикации работ профессора Денис Шмандт-Бессерат, археолога в Университете штата Техас в Остине. Профессор Бессерат показала, что фигурки имели сходство с картинками и надписями на глиняных табличках [9].

Таблички клинописи давно признавались как первая ступень к появлению письменности, однако, никто не обращал много внимания на маленькие фигурки, найденные Жорданом. Профессор Бессерат нашла, что картинка для ткани, например, соответствует круглой полосатой фигурке. Символ для сладкого на табличках похож на фигурку кувшина в виде фляги меда, символ для продовольствия -на фигурку полного блюда. Большинство фигурок представляло предметы потребления и товары из повседневной жизни: ягнята, овцы, коровы, собаки, хлеба, фляги масла, меда, пива, молока, костюмы, веревки, шерсть и ковры, и даже "абстрактные" товары, как единицы работы и земли. Очевидно, все эти предметы были в "святом складе" Инанны во времена Гильгамеша.

Фигурки были, в трактовке профессора Бессерат, элементами в системе бухгалтерского учета и использовались священниками храма и, возможно, даже Гильгамешем непосредственно. Они хранились в глиняных сосудах, размером немного большим теннисного мяча, названного "буллами". Бухгалтеры из Урука наносили знаки на поверхности буллы, указывая количество и типы фигурок внутри. Дениз Бессерат использовала подобия между надписями на буллах и на самых ранних табличках, чтобы восстановить этапы появления письменности. Она утверждает, что буллы были предшественниками табличек с клинописью.

Самые древние контракты. Профессор Бессерат обнаружила, возможно, начала письменности на поверхностях булл, но остается тайным, почему древние бухгалтеры Урука используют громоздкую систему булл для своих отчетов? Действительно, буллы использовались даже после появления письменности. Ответ, возможно, содержится в ее гипотезе, что буллы были чем-то большим, чем просто инструментальными средствами - они фактически были контрактами.

Все, что мы понимаем сегодня под финансовым инструментом или финансовым продуктом, это есть контракт. Государственные облигации являются контрактом между правительством и владельцем облигаций, обещающим ряд платежей в будущем. Акция - контракт между акционером и корпорацией, которая гарантирует участие в прибыли фирмы, и право голоса в управлении. Опционы, полисы, гарантии, другие формы финансовых инструментов - это контракты, определяющие, какие платежи и при каких условиях делают стороны. Полые шары из глины и символы на них, являются, похоже, самыми ранними свидетельствами существования контрактов. Каждая булла, заложенная в храме Инанны, подразумевала, что кто-то обещал предметы потребления: фляги меда, овец, рогатый скот и возможно даже дни работы, храму. Запись на булле допускала, чтобы высокие договаривающиеся стороны обращались к ним по условиям контракта, но фигурки внутри сохранялись кредитором как доказательство соглашения и символизировали обязательство. Эта интерпретация объясняет и другие любопытные элементы булл. Некоторые из поверхностей полностью покрыты оттисками цилиндрических печатей - эквивалентов подписей в Месопотамии. Они, несомненно, представляют персональную подпись обязующейся стороны. Буллы, которые полностью покрыты печатями, кажется, предполагают, что заемщик мог подозревать, что держатель буллы мог бы отколоть маленькую часть буллы и поместить внутрь несколько дополнительных фигурок, "подделав" контракт и увеличив сумму долга.

Пока неясны детали финансовых инструментов: являлось ли обязательство возвратом ссуды или просто налогом в пользу храму. Буллы не определяют время (или, по крайней мере, пока не дешифрованы символы для времени) и они не определяют процентные ставки. Все, что мы знаем, наверное, это то, что они формализовали обещания будущих платежей. Буллы были контрактами, которые объединяли период времени - с момента, когда одна сторона, вступала в обязательство, и до момента, когда обязательство было снято.

Экономика городов. Люди на Ближнем Востоке начали жить в городах более чем 10000 лет назад, но первые истинные города были построены шумерами - жителями района дельты рек Тигр и Евфрат, после 4000 года до нашей эры. Экономика шумерского города Урук в течение четвертого тысячелетия до нашей эры, к которому относятся буллы, была основана на животноводстве и сельском хозяйстве, ловле рыбы и охоте [10]. Хотя трудно понять шумерскую систему правления без внесения современные политических терминов, похоже, что храм играл важную роль в распределении экономических ресурсов. Церемониальная ваза, которая была найдена в комплексе храма Инанны, дает упрощенную картину социальной иерархии Урука. Правитель был представителем народа у богини, и он дарил ей плоды работы граждан Урука. Так как большинство этих предметов потребления было скоропортящееся, надо полагать, что храм это все быстро перераспределял. Число табличек указывает, что это была большая работа - облагать налогом людей и затем перераспределять доход. Фактически, эта экономическая система, основанная на центре перераспределения, может объяснять движение людей в города, ближе к храму. В период своего расцвета вокруг 3000 г. до н.э., Урук был домом для более чем десяти тысяч жителей. Многообразие товаров и материалов, которые остались в Уруке говорит, что большинство древних жителей было вовлечено в торговлю, а рабочая сила была специализирована. В этой городской среде и появились финансовые инструменты.

Идея кредитования. Как городские, так как сельские жители всегда обменивались предметами. Они делали это даже тогда, когда выгоды такого поведения не были очевидны сразу. В маленьких общинах люди предоставляли свои инструменты и свое время друг другу. В то время как они могут ожидать взаимности в будущем, они не пишут контракт, чтобы формализовать обмен деятельностью. Такое сотрудничество - форма страхования. Вы помогаете исходя из того, что можете позволить себе делать так, и рассчитываете на взаимность, призывая на помощь соседей, когда сами находитесь в нужде.

Когда люди начали жить в больших общинах, их окружали скорее посторонние, чем друзья или родственники. Уже было невозможно знать каждого в таком крупном городе как Урук. Неявные соглашения среди соседей теперь стали явными договорными соглашениями. Когда каждый имел ту же самую профессию и квалификацию, помощь всегда могла быть возмещена в том же виде. Но когда у людей были различные профессии, то, по-видимому, было трудно сохранить соседскую взаимность, и требовались более формальные способы обеспечить возврат полезных усилий. Сотрудничество соседей - это скорее объединение для преодоления кризиса. Кредитор, предоставляя помощь, получает возмещение с процентами даже тогда, когда он не находится в нужде, и увеличивает свое состояние. Этот контраст между неявными и явными контрактами воплощает двойственное отношение цивилизации к кредитованию - права получать с друга или соседа процент, поскольку взаимопомощь была всегда методом преодоления кризисов. Изобретение кредитования с процентами, в то время как человечество находилось еще в тени врат Рая, возможно и было первоначальным грехопадением человечества.

Идея процентов. Откуда у древних шумеров появилась идея брать проценты по займам? Лингвистика дает ключ к пониманию, которое сейчас разделяют историки [11]. В шумерском языке, слово для процента "маш" означало и телят. В древнегреческом, слово для процента "токос" - также обозначает потомство рогатого скота. Египетское слово для процента, "мс", как и шумерское, означает "родить". Все это указывает на выведение идеи процента из естественного размножения домашнего скота. Если вы предоставляете кому-то стадо из тридцати голов рогатого скота на год, вы ожидаете большего возмещения займа, чем тридцатью головами рогатого скота. Стадо умножается, а богатство владельцев стад имеет естественную норму увеличения, и равняется норме воспроизводства домашнего скота. Известно, что рогатый скот и в древнейшие времена и даже на окраинах Российской империи в ХХ веке был стандартной валютой. Соответственно, при займах во всех сравнимых предметах потребления тоже будет ожидаться, что занятые предметы должны "родить". Идея процента кажется естественной для общества скотоводов, что не так очевидно для других типов экономики.

Древне-шумерское общество, и в частности население Урука, "города овцеводов", кажется, было совершенной почвой для развития практики кредитования с процентами. Это было пасторальное общество, в котором богатство, измеряемое домашним скотом, "порождало" богатство. Оно имело систему для регистрации обязательств по контрактам, и систему счисления, которая могла определять количества товаров. Оно имело понятие настоящего и будущего. В шумерский период Месопотамии был разработан календарь, открывший математическую связь между лунными месяцами и солнечными годами.

Возможно, наиболее фундаментальным открытием была способность отражать символами количества товаров. В Уруке система учета облегчала для шумеров задачу воображения понятий собственности и обмена определенными товарами. Даже помещение фигурок в глиняный сосуд подразумевает собственность на них. Возможно, финансы и начались на древнем Ближнем Востоке, потому что впервые было возможно символически представить единицы богатства.

Кредитование в Вавилоне. Во времена правления знаменитого вавилонского короля Хаммурапи, приблизительно 1792-1750 до н.э., из раннего прикладного клиновидного письма развилась литература. Клинописью были записаны мифы, поэзия и драмы. Несмотря на универсальность клинописи, однако, большая часть от полумиллиона документов, дошедших до нас из древнего Ближнего Востока, является экономическими текстами. Письменность в древнем Ближнем Востоке не только была побочным продуктом экономики и финансов, но и осталась близко связанной с ними. Девять из каждых десяти табличек - это бухгалтерские записи. Из них, значительное количество - ипотеки, земельная аренда, контракты займов, векселя и соглашения о партнерстве.

Древние пути к богатству. Известный исследователь клиновидного письма Отто Нугебауэр перевел использовавшуюся в школе времен Хаммурапи задачу с процентной ставкой для студентов, изучавших финансы. Она указывала, что процентные ставки тогда указывались в долях от всей суммы - почти так же, как доходы по облигациям указываются сегодня. В задаче спрашивается, через сколько лет сумма денег в одну мину серебра, которая растет по 20% в год, достигнет 64 мин. Указанный ответ к задаче - 30 лет, и способ вычисления сложных процентов немного странен. Нугебауэра задача удивила, поскольку доказывает знание логарифма с основанием 2. Но удивляет и срок ссуды - 30 лет. Если задача на табличке имеет какое-либо отношение к деловым проблемам своего времени, то это предполагает устойчивую и безопасную юридическую систему и возможности заключать контракты на длительные сроки. Но кто же производил эти займы и почему?

Древний Уолл-Стрит. В 1920-ых годах, сэр Леонард Вуллей, раскапывая месопотамский город Ур, обнаружил останки того, что, очевидно, было районом проживания представителей древнего среднего класса. Он находился около центра древнего города. В районе, отделенном от храма каналом, Вуллей и его помощники нашли глиняные основания домов, магазинов и школ. Он обнаружил и деловой район у берега, с причалами и доками, указывающими, что Ур был портовым городом, домом рыбаков и морских торговцев. Многие из них захоронили свои персональные финансовые записи, рядом с предками, в полах своих же зданий для большей сохранности.

Профессор Марк Ван Миеруп из Колумбийского университета в Нью-Йорке, используя записи раскопок Вуллея, разместил выкопанные таблички по расположению домов, где они были найдены, выделил древний "Уолл-Стрит" - один из первых финансовых центров мира и расшифровал записи его обитателей [12]. Большинство клиновидных текстов, найденных в финансовом районе, принадлежат началу эпохи господства короля Рим-сина (1822-1763 до н.э.), правившем из столицы Ларса, несколько километров севернее Ура, незадолго до Хаммурапи. В течение этого периода, Ур был, возможно, домом для 25-40 тысяч человек. Раскопки Вуллея открыли следы большого количества зданий, и больших и маленьких, скученных вокруг центральной площади. Два храма стояли на площади, а широкие проезды и узкие проходы вели от площади к другим частям плотно населенного города.

Финансовый район в Уре и других городах Древнего Востока стоял по другую сторону центрального городского канала от религиозного района. Возможно, это подчеркивало различия между клерикальным и светским миром. Хотя, зная роль храмов, такое четкое различие сделать трудно. Можно рискнуть предположить, что это было прообразом идеи разделения (рвом!) властей - исполнительной и законодательной.

Купцы из Ура. Третьим номером по Niche Lane (имена для всех улиц были заимствованы Вуллеем из названий улиц города Кентербери в Англии) был офис бизнесмена Думузи-гамила. Записи Думузи-гамила и других жителей "Уолл-Стрит" в Уре, расшифрованные и описанные Ван Миерупом, показывают роль финансистов в древней Месопотамии. В 1796 г. до н.э. Думузи-гамил и его партнер Шуми-абия заняли 500 грамм серебра у бизнесмена Шуми-абума. Думузи-гамил обещал возвратить 297.3 грамм в счет его доли долга через пять лет. Согласно способу, которым шумерами рассчитывался процент, это равнялось 3.78 % годовых. Срок ссуды был относительно длинным: пять лет. Шуми-абум перепродал ссуду паре известных торговцев, которые успешно вернули долг в 1791 г. до н.э. Марк Ван Миеруп предполагает, что Думузи-гамил действовал как банкир: брал депозиты по низким процентным ставкам и производительно использовал деньги. Действительно, Думузи-гамил пробовал себя с большим успехом в ряде деловых предприятий. Его основным занятием была оптовая торговля хлебом. Он вкладывал капитал в хлебопекарни, и возможно, даже поставлял хлеб в столицу. Он был "поставщик зерна королевскому двору", - одна из его записей говорит о ежемесячном отпуске Рим-сину более чем 5000 л. зерна.

Нет сомнения, что Думузи-гамил использовал зависимость времени и денег. Когда он заимствовал капитал у Шуми-абума, он, несомненно, имел планы по увеличению богатства. Возможно, это была предпринимательская идея относительно устройства пекарен. Долги в руках предпринимателей Ура могли быть средством социальной и экономической мобильности. Без способности передавать деньги во времени, занимая против будущего дохода, Думузи-гамил не мог бы устраивать магазины. Мы многого не знаем о его кредиторе, но поскольку он брал проценты, это был не просто соседский жест.

Думузи-гамил, в свою очередь, использовал, по крайней мере, часть денег, чтобы делать самому краткосрочные займы. Согласно Марку Ван Миерупу, Думузи-гамил часто предоставлял серебро рыбакам и фермерам, которые отчаянно нуждались в нем, чтобы платить подати храму. По некоторым из этих займов он брал 20% в месяц. Из пятнадцати отчетов по ссудам Думузи-гамила, большинство из них было краткосрочными - на один, два или три месяца. Цена времени была высока для граждан-должников ростовщикам Ура. Краткосрочные займы делались в критической ситуации, в то время как Думузи-гамил использовал их для производственных целей - для развития хлебопекарного бизнеса, и для кредитования. Фактически, большинство займов во втором тысячелетии Ура по записям были экстренными, не производственными. Заимствование было обычной реакцией на критическую ситуацию, и Думузи-гамил был, возможно, не очень популярен среди своих клиентов.

Законом был установлен предел на процентные ставки на займы серебра - 20 %, но Марк Ван Миеруп показал, как Думузи-гамил и другие кредиторы обходили закон - они просто устанавливали законный предел для более коротких срочных кредитов. Любопытно, что в то время как математика того времени была необычно сильно развита, правительство почему-то не понимало, или, по крайней мере, неэффективно регулировало связь между временем и деньгами. Хотя государственная служба - очень древняя профессия, да и коррупция - тоже не очень новое понятие.

Думузи-гамил и подобные кредиторы играли важную роль в древней экономике Ура: они увеличивали денежные ресурсы. Храм во втором тысячелетии до н.э. был, возможно, способен распределять скоропортящийся товар также эффективно, как и в маленьком городе. Хранение и порча, должно быть, были значительными проблемами для правительства, которое распределяло, среди прочего, хлеб, молоко и пиво. Экономика с применением денег решала эти проблемы, позволяя покупать товары так, когда и где потребители нуждались в них. Хотя в Уре использовали не монеты, а серебро на вес и часто в форме портативных предметов. Предоставляя это серебро, Думузи-гамил создавал ликвидность.

"Глиняная прибыль". Древние финансисты увеличивали поставку "квази-денег", как серебряные и медные слитки, в Ур. Они, как и торговцы, вели текущие счета. Среди отчетов Думузи-гамила есть признаки, что кредитовались и отдельные личности. Займы торговцам и финансистам минимизировали потребность в деньгах. Эта система учета, возможно, отразила метод ведения счетов в храмах, но использование в деловых отношениях персональных долговых счетов - тонкое и важное достижение финансовой мысли. Оно подразумевало, что люди смогли распознавать "бумажную" (глиняную!) или нереализованную прибыль. Можно было стать богатыми без запасов серебра. Это было первой ступенью в появлении неосязаемого богатства, на котором стоит вся современная финансовая система. Так как отчеты вели на глиняных табличках, первая нереализованная прибыль должна справедливо быть названа "глиняной" прибылью. Эта неосязаемая прибыль была подобна "новой одежде императора" из известной сказки. Она существовала только тогда, когда люди верили в ее существование, и если юридическая система обеспечивала, чтобы кредиторы имели реальные права на данную взаймы собственность, а собственники - на будущую прибыль. Это краеугольный элемент в финансах и важнейший и их истории - понимание ценности не только наглядно видимых и осязаемых вещей, но и прав на получение ценностей в будущем. Закрепление таких прав в юридических нормах и защищаемых государством контрактах сделало возможным перейти от обмена и торговли к разнообразным формам финансирования и многократно увеличить экономический потенциал общества.

С конца четвертого тысячелетия в Месопотамии юридические кодексы гарантировали права собственности даже больше, чем они гарантиро-вали то, что сейчас называли бы правами человека. Например, лицо име-ло право продать себя в рабство, или использовать свою свободу как имущественный залог для ссуды. Фактически, только во времена греческого тирана Солона было отменено право порабощать себя. Суды в Месопотамии занимались признаниями собственности, и это некоторые иски рас-тягивались на декады. Очевидно, частью функции храмов во времена Думузи-гамила было нотариальное свидетельство в составление важных документов или продаж. Беспроцентное кредитование соседей исчезло во втором тысячелетии Ура, когда продажа была зарегистрирована даже между братьями. Почти все продажи измерялись в "у.е." - серебром.

В мире, где глиняная прибыль была реальной, долги финансиста сами становились деньгами. Документы Ура показывают существование ликвидного рынка простых векселей. Их продажа указывает на то, что векселя были переводимы на предъявителя. Другие отчеты найденные в Уре указывают, что продажа долгов была общей практикой. Представляется, что Ур имел рынок ценных бумаг, на котором обещание оплаты ссуды расценивалось как валюта. Город Ур второго тысячелетия до н.э., возмож-но, был теплицей для капитализма, но некоторые заемщики погрязали в долгах. Правительство, возможно, даже предпочитало такую ситуацию. Изучение экономистом М. Дарлингом сельской экономики Пенджаба в Новом Времени показало нечто странное относительно человеческой природы - люди работают интенсивнее и производят больше, когда они в долгах. Для древнего жителя Ура мотивация была даже сильнее. Долж-ники были часто вынуждены продать себя в рабство. В то время как финансовая система была бременем для народных масс, она поощряла творческое и производительное предприятие. Для тех, кто имел воображение и возможность использовать ее, финансовая система Ура предлагала безграничные возможности.

Финансирование торговли. За углом от Думузи-гамила жил Иа-насир - также предприниматель. Он сделал свое состояние, организуя и финансируя морские экспедиции от Ура до Дилмуна и портов на юге вдоль побережья Персидского залива и Индийского океана. Для одной большой экспедиции, Иа-насир собрал 51 инвестора, кто вложил деньги в форме серебра, также как ряда товаров, включая, что было очевидно наиболее желательным: корзины из Ура, которые обменивались торговцами в Дилмуне на медь, драгоценные камни и специи.

Таблички Иа-насира указывают, что требовалась значительные финансовые и дипломатические усилия, чтобы справедливо организовать караван или экспедицию и распределить будущую прибыль или убытки от торговли с Дилмуном. В отличие от долга Думузи-гамилу, многие доли капитала в экспедициях были инвестициями. Предприниматели ожидали прибыли, если экспедиция была успешной. В то время как контракты по займам ограничивали доходы кредиторов процентами, для прибыли не было никакого предела, если экспедиция была удачной. Они получали прибыль согласно пропорциям их инвестиций. Другой элемент в контрактах партнерств Ура был также интересен - потеря была часто ограничена суммой участия. Фактически, во многих уставах экспедиций, ограниченная ответственность была явным условием инвестиции.

Эти контракты на доли в бизнесе представляют конкретное доказательство появления Товариществ с ограниченной ответственностью - в которых партнер с ограниченной ответственностью не принимает никакой ответственности сверх стоимости оплаченного капитала. Это было совместное предприятие с не голосующими, но участвующими партнерами. Это - тот же самый способ, который применяется сейчас для финансирования предприятий с большим риском, такие как нефтяная разведка и инвестиции в недвижимое имущество. Возможно, Иа-насир, как старший партнер, брал на себя самый большой риск, получал и самую большую прибыль, но их годовые отчеты не сохранились.

Первые открытые инвестиционные фонды. Многие из табличек, расшифрованных Ван Миерупом и другими учеными указывают, что займы, ипотеки и предприятия с ограниченной ответственностью позволяли финансировать многие совместные предприятия, такие как экспедиции Иа-насира на рынки меди Дилмуна, которые были часто вне области действия одного инвестора. Интересно, короли также участвовали в экспедициях как партнеры. Интересно также то, что обычные граждане, некоторые с настолько маленьким участием, как браслет или два, могли участвовать в прибыли предприятия. Предприятия были открыты не только для богатых или политически мощных, но даже для непосредственно не участвующих. Финансовые технологии Ура второго тысячелетия до н.э. сделали инвестирование доступным для широкого числа граждан. Как и современные инвесторы в паевых фондах, они не были должны быть экспертами в инвестировании, чтобы получать прибыль. И при этом они не должны были передавать все свое состояние на рискованное предприятие. Эффект такой структуры бизнеса на персональные состояния был велик. Люди были способны "застраховать" себя против персонального краха: если их собственное предприятие проваливалось, то вклад в предприятие Ea-насира мог бы обеспечить их в тяжелые времена. Постоянно вкладывая в одну из ключевых отраслей экономики Ура - торговлю с Дилмуном, они были способны участвовать в общем экономическом росте города, если только не случится крах.

Государственное регулирование и первый Большой Крах. Думузи-гамил, Ea-насир и их знакомые финансисты нажили состояния, занимаясь банковским делом и торговлей в годы господства Рим-сина, но их финансовые дела были очень рискованны. Фактически, в 1788 г. до н.э. произошла финансовая катастрофа. Король Рим-син выпустил указ, объявляющий все контракты займов не имеющими законной силы. Должники радовались, а кредиторы были в панике. Думузи-гамил и другие кредиторы, казалось, должны были исчезнуть. Марк Ван Миеруп находит мало доказательства существования финансовых сделок после указа Рим-сина, за исключением судебных исков. Ряд сторон вслед за указом пыталась отсудить заложенную за займы собственность, но неудачно.

Указы по прощению ссуд были и до, и после господства Рим-сина, и это явно указывает на то, что правительство уже тогда имело двусмысленную связь с финансовым сектором. Финансисты обеспечивали храмы и дворец серебром, но социальная цена была слишком велика. Периодическое прощение долгов показывает, что государственное регулирование процентных ставок было неэффективно. Позволяя финансовое предпринимательство, дворец открывал ящик Пандоры возможностей, и это создавало трудности контроля над результатами. Тот, кто получил контроль над торговлей предметами из меди, использовали деньги как средство перераспределения товаров. Некоторые люди преуспели, другие нет, и это не зависело полностью от их преданности королю или храму. Существование юридических пределов на проценты, показывало, что король Рим-син пытался ограничить прибыль кредиторов, и возможно, обрести некоторый контроль над расцветающим финансовым сектором. Но это имело только временный успех.

Хотя указы о долгах обеспечивали периодическое облегчение тем гражданам, которые погрязли в долгах, они имели отрицательный эффект и на процентные ставки, и на производительное использовании капитала. Простая угроза указа была достаточной для ограничения длительности займов. Риски такой ссуды были слишком большие, а вероятность прощения королем в течение срока займа была высока. Такая неуверенность относительно политического будущего толкала кредиторов на увеличение процентных ставок, чтобы компенсировать увеличенный коммерческий риск. Хотя предполагалось обеспечивать облегчение долгового бремени, указы увеличивали процентные ставки. Кредиторы играли в разновидность "русской рулетки" со своим капиталом. Краткосрочные ставки процентов были высоки, но вероятность полной потери еще более значительна. Еще хуже, что прощение долга было единственным видом риска, против которого кредитор не мог защищать себя, диверсифицируя инвестиции. Ea-насир мог застраховать себя от потери корабля, предоставляя деньги к Думузи-гамилу, чтобы тот вложил капитал в хлебопекарный бизнес, но если все займы были ликвидированы, эта диверсификация не поможет. Возможно, это не случайно, что не имеется никаких документов о торговле с Дилмуном в течение последующей тысячи лет, и Ур, очевидно, перестал быть процветающим морским портом. В то время как многие ученых называют политические причины заката морской торговли, финансовыми причинами нельзя пренебрегать.

Можно только догадываться относительно причин, побудивших Рим-сина ликвидировать все долги королевским указом. Возможно, он непосредственно, или близкие к нему люди залезли в долги. Это могло быть политическим шагом, чтобы восстановить популярность. Но в любом случае, те финансовые новшества, которые обычно помогали трону и храму серебром и медью, внезапно становились скорее пассивами, чем активами.

Финансы уходят на Запад. Персидский период цивилизаций восточного Средиземноморья и Азии создал космополитную культуру, и многие из идей, которые приписываются грекам, были фактически заимствованы из древнего Ближнего Востока. Например, результат, который мы знаем как "теорема Пифагора", был фактически записан клинописью за многие годы до рождения Пифагора. Ближневосточная культура медленно просочилась частями в греческую культуру, через таких путешественников как Анаксамандер, который исследовал Египет и Месопотамию, или сам Пифагор, который посетил Египет.

Греки сначала отставали в финансовых технологиях. Намного позднее, чем Ea-насир из Ура вел прибыльную торговлю медью в торговых экспедициях в Дилмун, через участие в товариществах с ограниченной ответственностью, греческий воин Ахиллес страдал в своем шатре около Трои, огорчаясь скупой доле в военных трофеях. Подход греков к получению желаемых благ был весьма прямолинеен - грабежи, а не кредитование и инвестиции. Но к пятому столетию до н.э. греки уже догнали своих восточных соседей в терминах финансовой искушенности. Афины стали домом не только для мелких кредиторов, как Думузи-гамил, и финансистов, как семья Мурашу, но также и для учреждений, которые могут быть уверенно названы банками.

Афинская финансовая система весьма отличалась от месопотамской системы. В то время как срочные займы по-прежнему существовали, большинство финансовых контрактов и учреждений, казалось, создавалось для обслуживания морской торговли. Исследователями предполагается, что банки и возникли как место, где купцы по очереди оставляли друг другу деньги для присмотра [13]. Первые коммерческие банки, например, принимали депозиты денег для сохранности, в то время как торговцы были далеко в морских путешествиях, обеспечивали расчеты между ними в разных портах и разных валютах. Афиняне, как и вавилоняне, постоянно оказывались в долгах. По крайней мере, в Афинах, чаще всего это были бывшие рабы или представители низших социальных классов. Эти различия между банкирами и их клиентурой, возможно, использовались, чтобы оправдать периодическое долговое прощение. Сократ предостерегал против такой правительственной политики. Он утверждал, что долговое прощение является инструментом демагога.

Что является интересным в греческой культуре, так это этический конфликт с кредитованием. Кредитор был расценен как хищник, живущий на неудачах других, пользуясь плодами своих денег, а не персональными усилиями. Ничто не упомянуто в сохранившихся документах или даже в философских письмах того периода, относительно экстраординарных выгод от финансов. Афинское морское страхование было необходимо для расширения морской торговли, и банки обеспечивали сохранность состояний судовладельцев. Финансы стали важной частью греческой торговли, но критики и философы того времени (за исключением Талеса) не видели выгод. Технология финансов, казалось, противоречила естественному "соседству" и общинному укладу человечества, и это разрушало социальный порядок. Способность предоставлять деньги в заем и использовать займы делала богатыми людей из рабов. Это разрушало естественную иерархию, которую Сократ и Платон так любили - где философы и политические деятели, а не банкиры, были на верхушке социальной лестницы.

Древний финансовый мир. Наиболее важный урок, полученный из возникновения финансов в древней Месопотамии и Греции - то, что финансовые инструменты с момента возникновения могли быть как инструментальными средствами предпринимательства, так и контроля. В лучшие времена они расширяли область контактов и торговли шумеров до отдаленных берегов Дилмуна, Африки и Индии. Они позволили греческой торговле процветать в Средиземноморье. В самом плохом смысле финансы были проверенным инструментом, используемым правительством для сбора налогов с граждан, и предпринимателями, чтобы эксплуатировать повязанных долгами. Время от времени мощь финансов могла использоваться и против правительства. Мощь финансовых технологий волновала королей и раздражала философов. Личности, как упоминавшиеся Думузи-гамил, Иа-насир, или даже философ Талес, могли использовать финансовые контракты, чтобы получать прибыль. Займы временно умножали финансовую мощность индивидуума. Эта сила время от времени оспаривала силу государства непосредственно, не говоря о человеческих страданиях и моральных принципах.

Финансы - не похожи на другие технологии. Это - не то что, будучи однажды обнаруженным, становится культурным достоянием. С самого начала, правительства видели и хорошие и плохие их стороны, и поочередно поддерживали и подавляли их. Финансы могут и процветать на стабильности, и угрожать ей. В человеческой истории, финансовые инструменты часто заново изобретались как способ решения проблем. Финансовый мир становился все более и более сложным, но фундаментальные принципы и инструментальные средства, которые были открыты в Месопотамии, и через тысячелетия остались в основе всех инвестиционных контрактов. По всей вероятности, мы должны благодарить больше других древнего бухгалтера из Урука за открытие краеугольного камня финансов - связи ценности денег и времени, но надо также не забыть и поколения финансистов, проявившие изобретательность, чтобы использовать это для прогресса общества.

 

 

3. Основные мифы товарных культов современности

Товарный культ как государственная экономическая политика. Коммунизм, как известно, исчез из большинства стран, но мир столкнулся с парадоксальным поворотом истории - возрождением опасного гибрида государственности и национализма, с религиозными оттенками, под руководством бывших вождей старых режимов и номенклатуры. Начиная с 1989 года, произошло разрушение советского блока как идеологической, политической и военной силы. Однако, их режимы, впервые принужденные подчиниться относительно свободным выборам, во многих случаях до сих пор набирают удивительно много голосов.

Например, на албанских выборах 1991 года, бывшие коммунисты набрали две трети. Еще были победы в Никарагуа в феврале 1990-ого, в Румынии и Болгарии позже в том году, в Анголе в 1992 году, и объективные международные наблюдатели отметили легитимность побед [14]. Когда поведение элит и избирателей, так сходно в столь различных странах, таких как Монголия и Сербия, Никарагуа и Румыния, Азербайджан и Бенин, то объяснение должно искаться в прошлом. Этот факт подтверждает существование важных общих политических, экономических, и культурных фактов в большинстве экс-коммунистических обществ.

Везде, где нет традиций демократии, и нео-коммунисты, и их противники пробуют изобретать ее как "билет в Европу". Энтузиазм толп албанцев при приезде Джеймса Бейкера в 1990 году, и сам термин "Европа" - лишь последняя версия "товарного культа". В то время как Западная Европа отменяет границы, возрожденный национализм в Восточной Европе делает лозунг "объединенной Европы" синдромом культа, или мечтой, переходящей в культурный психоз. Почти мифическая "Европа", как ожидается, не только сбросит потребительские товары неслыханного качества в изобилии на голодающих аборигенов, но также и в равной степени чуждые понятия, типа "демократии" и "свободной торговли". "Европа" означает теперь цивилизацию и процветание, и это требует переписывания истории. Поляки обожают Пилсудского, словаки прославляют режим про-нациста Тисо, и венгры открыто выражают любовь к адмиралу Хорти. Румыны (уже при Чаушеску) реабилитировали военного диктатора Иона Антонеску, националиста и фашиста, но не демократа. Крайностью можно считать новый культ Чингисхана у монголов. История усердно переписывается в поиске допустимого "европейского" прошлого. Национализм или заменяет коммунизм как новое популярное убеждение, или наоборот поглощается им. Ксенофобия, ненависть и желание "присоединиться к Европе" могут не привлечь западные самолеты, но они удовлетворяют популярную жажду новой западной некоммунистической идентичности. Когда история переписывается, экономический рост ассоциируется с западным участием, политические дебаты - отождествляются с хаосом, предпринимательский успех - приравнивается к эксплуатации, появляется угроза новых форм фашизма. Когда это желание смешивается с недостатком демократических традиций, то получается крайне взрывоопасная смесь, уже названная "Албанским синдромом".

Албанский синдром. Вскоре после революции в Албании в 1991 году Госсекретарь США Джеймс Бейкер стал первым высоким американским должностным лицом, которое посетил страну. Албания сошла с ума. Толпы стояли вдоль дороги из аэропорта и заполнили площадь Скандебег в центре Тираны. Толпа в один миллион прыгала, размахивала руками, выражая обожание американскому спасителю, который привез демократию. Но этого не случилось. Албания осталась в анархии, управляемая больше кланами, чем законами. С тех пор страна пережила гражданскую войну, попытки переворотов, но вера жива. Это свой балканский вид "товарного культа", вера в то, что Албания и ее соседи станут богатыми, как только состоится передача западных подарков.

Во всех Балканских странах - картина похожа. Почти все стремятся попасть в НАТО и Европейский Союз, и искренне верят, что такие акты, как помощь Западу в войне против Югославии способна содействовать этому [15]. Членство в Европейском Союзе - наиболее трудная часть. В Европе ЕС получил репутацию волшебной палочки, которая взмахом решает все проблемы и приносит дары. Вступление в Европейский Союз было официально провозглашено целью Албании.

Это звучит не так странно, если принять во внимание недавнюю тягу местных жителей к инвестированию. Счастье албанцам должны были принести инвестиционные фонды. Крах только трех из них вызвал бунты и сожжение зданий муниципалитетов в пяти городах. Десять крупнейших инвестиционных компаний поглотили более половины наличных денег всей страны и вызвали гражданскую войну. Были свидетельства, что многие албанцы поместили все свои средства в эти фонды, продав дома, фермы [16]. Инвестированные средства были сравнимы с валовым продуктом этой страны и теперь нет никакой возможности вернуть их. Но как это могло случиться в ХХ веке?

Лотереи тоже являются налогом на глупость, но в них есть реальный приз и все игроки имеют шанс. В пирамидных схемах все, кроме самой первой волны инвесторов, обречены с математической определенностью. Все знают математику, но никогда еще целая страна поголовно не бралась продемонстрировать это. Албанцы жили буквально в пещерах в течение почти половины столетия под маоистской диктатурой Энвера Ходжи. До Версальского договора страны не существовало, и все албанцы кто жил в коммунистическом блоке - невинны с финансовой точки зрения. До конца 1980-х годов в СССР не было чековых книжек, но массы образованных людей выполняли очень сложные работы. Полная финансовая невинность, в первоначальном значении этого слова - "неосведомленность". Но невинность, как подтвердит любой, общавшийся с ребенком 4-5 лет, не гарантирует отсутствие жадности.

Пирамидные инвестиционные схемы процветали во всей Восточной Европе после падения коммунизма. Немало их модификаций существовало в России, таких как МММ. Известный румынский пирамидальный фонд "Caritas" собрал примерно миллиард долларов с 4 миллионов инвесторов. Но нигде еще более половины взрослого населения целой страны не сдавала все свои средства в пирамидные схемы. Почему же Албания? Явная изоляция была одним из факторов. Они жили в бедном, маоистском, виртуальном и безналичном "рае для рабочих". Когда стены рухнули, албанцы были подавлены материальным благосостоянием Европы. Желание обладать материальными благами, которые имели другие европейцы, было, но не было и мысли, откуда же берутся деньги, чтобы оплатить их. Это был таинственный и магический процесс - и если инициаторы фондов с очевидной поддержкой правительства, предлагали это как способ :то почему бы и нет?! Инвестиционные фонды Албании - точный культурный эквивалент "товарных культов", существовавших на тихоокеанских остовах начиная с 1940-х годов, когда ритуалами пытались вызвать доставку материальных благ из Европы и Америки.

Похожие движения наблюдаются и в странах бывшего СССР. Со времен распада СССР лидеры новых независимых стран достаточно часто встречаются, чтобы подписать разного рода интеграционные документы таможенных и других союзов. Но как показывает многолетняя практика, дальше заявлений дело движется редко, а подписания соглашений стали ежегодным ритуалом. Например, - о переходе на единую валюту. Фундаментальная идея, стоящая за подписанием всеобъемлющих ритуальных соглашений, не экономическая. Интеграция стран СНГ - это тоже товарный культ. Руководители из стран СНГ любят мероприятия по экономической интеграции, поскольку им кажется, что так можно решить проблемы переходной экономики. В теории таможенные союзы хороши, но, когда экономики стран стали столь различны, то трудности непреодолимы. Все соглашения содержат туманные слова о приведении в соответствии законов стран, и, скорее всего эти фразы будут в ближайшие годы повторятся, поскольку проблема реэкспорта и прочих способов ухода от налогов никак не решается. Например, налоги на импорт автомобилей. Россия требует с граждан высокие налоги на покрытие бюджетного дефицита, заодно защищая свою большую и неэффективную автомобильную промышленность от конкуренции. Казахстан не имеет такой промышленности, и его граждане вряд ли захотят платить больше только для того, чтобы иметь единую с Россией таможенную политику. Экономики стран различны, чтобы настолько тесно интегрироваться, и более того, они необратимо изменились. Интеграции экономик мешает не отсутствие единой валюты, а низкая эффективность в международном разделении труда. При всех таможенных и валютных союзах, прочих выражениях братской любви народов, Россия уже не купит компьютеры в Белоруссии, хотя они были лучшими в СССР.

Переходная экономика. Демократия была для России тоже своего рода <товарным культом>. Большинство недолюбливало коммунистический режим за то, что он лишал их изобилия и за бесконечную ложь о проблемах Запада. Интеллигенция любила сравнивать свои доходы с доходами таких же специалистов на Западе. И многие решили, что, если <примут демократию>, то будут волшебно появляться в избытке западные потребительские товары. Стоит только научиться подражать политическим ритуалам Запада, и страна станет похожей на западную.

Эти взгляды по разным причинам всегда поддерживали американцы. После разгрома императорской Японии во Второй Мировой войне, США пытались и там насадить там демократическую систему, разорив аристократию, создав двухпалатый парламент и прочие институты. Но Япония стала первым, весьма убедительным и неприятным для американцев, примером того, что капитализм существует и без демократии. Там до сих пор не удается создать оппозиционную партию, японскую систему так и назвали - <полуторопартийная>.

В бывших странах Восточного Блока, демократия и сдвиг в сторону рыночной экономики не принесли немедленно западного благосостояния, в то время как слишком многие ожидали того. Слепая культовая вера в то, что демократия и капитализм приносят немедленно блага, создала опасность, что разочарование может толкнуть массы обратно к тоталитаризму. Восточноевропейцы уже спрашивают, стоит ли свобода такой цены.

Трансформация экономик и социального уклада стран Восточного Блока начиналась в Польше, которая первая среди них опробовала многопартийность, приватизацию и многие другие новации переходного периода. Когда Гитлер начал окупацию Польши, Чемберлен обещал Польше помощь, но та пришла с большим запозданием. М.Тэтчер дала полякам другое обещание: когда грядет великий день свободы, британцы не только будут стоя приветствовать овациями, но и помогут полякам практически. История опередила как ее ожидания, так и ожидания лидеров <Солидарности>. Уже через пол-года польским премьер-министром стал не коммунист. Мазовецкий явно ожидал более существенной помощи, чем моральная, видя прямую связь роста демократиии и размеров помощи Запада. Трагично, но поляки, и не только они, не видели возможности достичь экономического процветания за счет своего труда. Более того, они считали, что делают достаточно усилий, передавая Западу список своих требований, включая объемы продовольственной и финансовой помощи. Так была выработана еще одна разновидность современного товарного культа: <заграница нам поможет>. Но мир устроен по-другому. Как только волна оптимизма по поводу освобождения от коммунистических режимов начала захлебываться, венгерский писатель Георги Конрад написал: <сны обратились в кошмары> *.

*H.Greenway.The dreams turn to nightmare' in Europe.The Boston Globe May 28, 1992.

Россия тоже прошла через этот этап, ожидая, что Горбачев сможет получить с Западных правительств вожделенные миллиарды долларов, инвестиции и продовольствие. Эти обещания подробно обсуждались в печати не один год. А в итоге Россия проходит мучительный путь к пониманию, что то, что она строит - это только ненасильственный способ ведения дел между группами с конкурирующими интересами. И хотя демократические процедуры улучшают условия создания благ, они отнюдь не приносят эти блага сами по себе, необходимы еще время и упорная работа. Впрочем, в России до сих пор находятся политические силы, строящие свои программы на лозунге <Европы>.

Современные отечественные товарные культы более не сосредотачиваются на товарах, поскольку изобилия они не приносят из-за долгов. Наиболее важным признается, как и в других странах Восточной Европы, завлечение и приманивание иностранного капитала, для чего строятся соответствующие культовые сооружения и проводятся ритуалы.

Обряд <Привлечение инвестиций>. Данной деятельности по "привлечению иностранных инвестиций" посвятило себя множество правительственных министров и глав администраций всех уровней. Рост экономики и благосостояния они связывают не с ростом прибавочного продукта и сбережениями населения, как не старается их переубедить МВФ, а с ростом потребления средств иностранцев. Объяснение недостатку притока средств они видят в неблагоприятном для инвестиций климате, считая, что финансам нужно дозревать под российским небом, поддерживают распространенные в России мифы о том, что главные факторы роста инвестиций - это наличие научно-технических достижений и обилие ресурсов, и для благоденствия необходимо только исправить климат. Инвестора же интересуют вложения в рентабельные проекты, имеющие емкий рынок для продуктов, и ничто не сможет подменить эти условия. Единственная цель инвестиций - это создание и реализация добавленной стоимости для инвесторов. Для этого не надо превосходить по качеству лучшие мировые образцы, достаточно сделать дешево товар, имеющий свою ценовую нишу и перспективы сбыта.

Инвестиции в профессиональной финансовой среде - это не кредит, не обязательство развивать производство, а контракт, по которому инвестор платит деньги за права собственности. В России уже нет бесхозных производств с новым оборудованием или экспортным потенциалом, в этом смысле инвестиции уже состоялись. Но большинство употребляющих понятие "инвестиции" имеет в виду оплату работ по какому-то промышленному проекту. Например, специалисты "Связьинвеста" считали, что иностранные компании были обязаны вкладывать в холдинг, если имели доли в уставном фонде **. Соответственно, вместо качественного проекта ищется повод, вроде строительства завода или выпуска продукта, и инвестиционный процесс представляется весьма упрощенно. Считается, что достаточно хорошо оформленного бизнес-плана и правительство, и администрации субъектов федерации регулярно издают сборники проектов, вывозят их на международные конференции, показывая инвестиционный потенциал данной территории.

** РосБизнесКонсалтинг.26.09.99г, Москва. Как сообщили в ОАО "Связь-инвест":в 90-х гг. при модернизации сети общего пользования России имелась потребность в крупных инвестициях. Но широкое привлечение иностранного капитала привело к тому, что западные компании обратили впоследствии свое внимание не столько на развитие российской связи, сколько на скупку самих компаний.

Бизнес-план является основанием не для инвестиционных решений, а всего лишь для продолжения разговора. Инвесторам требуется не просто описание имеющихся планов, а подробно разработанный проект. Для составления такого проекта нужна длительная, профессиональная работа по мониторингу рынков и технологий, разработке продукта и планов его рентабельного производства и продаж. Но зачастую это подменяется попыткой административно обосновать проект и получить бюджетные деньги на оплату работ, и такие проекты предпочитают показывать не банкам, а отечественным или иностранным чиновникам. Но чтобы способствовать притоку средств в экономику, не стоит тратить усилия на улучшение климата. Написание и демонстрация бизнес-планов не приводят к росту экономики и притоку инвестиций. Нужны качественные проекты создания и продвижения на рынки продуктов, наличие сбережений населения, имеющие доверие финансовые посредники, и стремление предпринимателей продавать им свои проекты. Пока же чиновники показывают проекты друг другу, предприятия сетуют на неблагоприятный климат, а население прячет от них сбережения в наличной валюте. Но встречаются и другие мнения. Например, Администрация Санкт-Петербурга объявляет конкурс по "выстраиванию позитивного имиджа инвестиционной столицы России в общественном сознании"*** .

*** POLIT.RU 12.09.1999

Самое загадочное в отношении к инвестициям - это тяга к иностранным источникам. Но вот итоги: в 1996 году Пакистан получил 16 млрд. долларов иностранных инвестиций, а из всех стран бывшего СССР больше всех получил Казахстан как плату за нефть и энергетику, около 9 млрд. за все годы реформ. Выбор инвесторов абсолютно очевиден. Пакистан - страна немногим меньше России по населению, но значительная часть населения, включая всех менеджеров и чиновников, говорит по-английски. Стоимость квалифицированной рабочей силы не поднимается выше 100-150 долларов в месяц. В стране прозападно-настроенные правительство и элита бизнеса, а общество терпимо к детскому труду (история с Adidas).

Неизвестно, как в целом представляют себе россияне иностранных инвесторов, но, судя по всему, подумают, прежде всего, о М. Камдессю. Но в страну они приходят в виде аналитиков банков и инвестиционных фондов с задачей анализа проектов и компаний. Из своих газет и телевидения, аналитических обзоров и баз данных они знают, что Россия - страна, где более 40% населения живет ниже уровня бедности, где людям годами не платят зарплату, где статьи в газетах покупаются, правительство - не компетентно и коррумпировано, элита вывозит за рубеж во много раз больше денег, чем вложили все иностранные инвесторы, а граждане тратят за границей на курортах примерно столько же, сколько занимает за границей правительство.

На специально организуемых симпозиумах чиновники говорят им о невиданных инвестиционных возможностях, возят на обеды и экскурсии, а выйдя на центральную улицу из гостиницы, они увидят солдат, просящих деньги, толпы "работающих девушек" на глазах у милиции с автоматами наперевес, нищих и алкоголь в руках у всех, включая детей. Если кому-то удастся обмануть себя, думая что Россия - это привлекательное место для инвестиций, поскольку на крышах есть западная реклама, а банки выпускают кредитные карты, то вот банковского аналитика обмануть трудно, это все он уже видел во многих странах и последствия представляет достаточно четко. Ни стабильности рынка и общества, ни продуктивности производства в таких условиях не бывает.

Почему-то считается, что инвестиции - это нечто очень глупое и ленивое, само не знает, что оно хочет, и это нечто следует привлекать. Для привлечения устраивается множество различных мероприятий, создается множество органов, но если они все же не могут заставить людей стоять в очереди сдавать деньги, как за билетами МММ, то что-то существенное явно упущено. А если россияне привычно потребляют больше, чем производят, то попытки убедить иностранные банки и частных инвесторов вложить еще денег, скорее всего, и вовсе будут тщетными.

Один из самых бессмысленных и громких обрядов - это ежегодные поездки всего Правительства России на так называемые "Российско-американские симпозиумы по инвестициям" в Гарварде. Эти встречи организуются одним из политологических департаментов университета, и не затрагивают действительно всемирно известную школу бизнеса Гарварда. У членов российского Правительства там появляется неплохая возможность познакомиться с представителями отечественного бизнеса, а также пообщаться с чиновниками из Мирового банка и МВФ, которые среди инвестиционных институтов и банков не значатся. По целям работы и по составу сотрудников это почти бюджетные организации, и к инвестированию почти не имеют отношения. К этому форуму так же готовятся сборники инвестиционных проектов, способные привести любого начинающего аналитика в недоумение.

4. Типовые способы приманивания «товара». "Товарные культы" - та метафора, которая первая приходит на ум, когда надо найти полезную модель для объяснения того, что окружает 2000-ый год и начало 3-его тысячелетия. Утомительная риторика, националистический оппортунизм касаются и активности в сфере инвестирования, придают ей формы, достаточно точно напоминающие профессиональную деятельность. Но когда методы, пути и усилия для приобретения желаемых результатов полностью неадекватны этим результатам, то все это можно смело называть "товарным культом". Жрецы товарных культов весьма изобретательны в поиске самоудовлетворяющих объяснений - почему, в результате их ритуалов, должна получиться прибыль. Ниже излагаются некоторые типовые случаи из такой практики инвестиционных решений.

Приметы падения манны с неба. Когда вспоминаются все концептуальные или технологические модели, или взгляды навязываемые технологиями масс-медиа, с помощью которых общество пытается осознать себя. Активность в сфере инвестирования зачастую приобретает формы, достаточно точно напоминающие профессиональную деятельность. Но когда методы, пути и усилия для приобретения желаемых результатов полностью неадекватны этим результатам, то все это можно смело называть товарным культом. Жрецы товарных культов весьма изобретательны в поиске самоудовлетворяющих обьяснений - почему в результате их ритуалов должна получиться прибыль. Ниже излагаются некоторые типовые случаи из такой практики инвестиционных решений.

Туризм. Программы поддержки туризма основаны на ожидании, что, если разместить рекламные объявления в печати, описывающие какой-то городок как "курорт", то немедленно возникнут туристы. Остается только покрасить скамейки и ждать их наплыва. Очень близки туризму другие идеи, а именно создание гибридов торгового центра, способов доставки туристов и престижного сооружения, строительство международного аэропорта. Идея крайне опасная, поскольку погоня за неясными международными стандартами нередко вызывает огромные расходы, что никогда не помогает в бизнесе. В Литве, например, некоторые новые частные заправочные станции выглядят намного шикарнее американских, но их владельцы узнали это только после завершения создания своей сети.

Международный аэропорт. Эта идея стоит второй по популярности среди местных властей, и поражает муниципалитеты и частные компании во всех частях света, особенно в которых этих портов пока почему-то мало. Старый аэропорт, как правило, вполне достаточен, чтобы прилететь и улететь куда надо. Внешне разница между обычным аэропортом и международным заключается в количестве чиновников, документов, стоимости парковки и ресторанов. Проблема состоит в том, что новые вложения в дорогостоящий дизайн и избыточные мощности никогда не окупятся, если разве что столица не будет перенесена в данный городок.

Рост международных рейсов можно ожидать только при росте туристов, как в данный регион, так и из него, либо деловой активности, либо транзитного потока. И в любом случае, на кратный рост надеяться почти никогда не приходится. Но логика отступает, если аэродромное поле становиться разновидностью сказочного "Поля чудес", где желающие слышат волшебные голоса: "построй - и туристы прилетят", и закапывают огромные деньги, явно надеясь на большее. Идея строительства международных аэропортов - наиболее очевидная параллель тихоокеанским "товарным культам". Причем инициаторами строительства никогда не являются авиакомпании, для которых загрузка трасс и структура потока пассажиров слишком серьезная тема в планировании доходов и затрат, чтобы подменять это фантазиями.

Но местные власти никогда не думают о таких прозаических вещах. Желание иметь что-то международное и блестящее посещает как власти, скажем, Дайтона-Бич в США [7], так и сибирских городов. В одном из них международный аэропорт обошелся в 100 миллионов долларов, но количество рейсов за границу не превысило пока одного в месяц. Вряд ли количество рейсов вырастет, поскольку курс рубля и доходы населения не стимулируют рост зарубежного туризма, а недогруженные рейсы из соседних городов сбивают цены. Большинство таких аэропортов, с их сияющими современными корпусами, вполне сходят за макеты-приманки железных птиц.

Строительство торгового центра или бизнес-центра. Суть идеи состоит в том, что дорогой офис или магазин не может быть не востребован, поскольку все они нравятся широким массам предпринимателей. В самом начале упоминалось о подземном культовом сооружении в центре европейской столицы. Финансовых причин строить такой храм не могло быть: предполагаемая стоимость аренды делала цены невразумительными. Но предположения немногих экономистов о переоцененности рубля, предостережения о неразрешенных проблемах с внешним долгом России, о проблемах воспроизводства основных фондов никого не останавливали. Считалось, что покупательная способность безгранична, и ввиду опять же изысканности публики спрос есть только на самые дорогие мировые марки. Реалии августа 1998 года показали преувеличенность таких оценок, и в итоге спрос, особенно на дорогие импортные товары престижного потребления, упал и сделал неокупаемыми все проекты дорогостоящих торговых площадей.

Не менее продуктивной идеей, вслед за строительством макетов аэродромов и торговых комплексов, является создание дорогостоящих офисных комплексов. Инвестиции в недвижимость являются весьма рискованным вложением, поскольку целиком зависят от коньюнктуры и возможности сдавать эти площади широкому кругу арендаторов. Но во многих случаях считается, что сам факт наличия таких офисов автоматически создает и богатых арендаторов, которые не вели бизнес в данном городе только из-за отсутствия на рынке дорогостоящих площадей. Вице-мэр Москвы В. Шанцев, например, прямо связал создание новых высокооплачиваемых рабочих мест и созданием комплекса "Москва-сити"**** . Рост внешней задолженности Москвы с началом подобных проектов можно легко проследить.

****РосБизнесКонсалтинг. 01.06.99 г, Москва. В своем выступлении на канале ТВ-Центр 1 июня вице-мэр Москвы .... В. Шанцев отметил, что:в планах московского правительства запустить в ближайшее время 1 млн кв. метров комплекса "Москва-сити", что даст 100 тыс высокооплачиваемых рабочих мест.

Транспортный узел. Вот пример того, как привлечение иностранных компаний может повлиять на собственный рынок. Австралийская национальная авиалиния "Qantas" начала в 1999 году беспрецендентную атаку на решение собственного правительства увеличить число пассажирских и грузовых полетов компаний из Эмиратов в Австралию [18]. Суть проблемы лежит в том, что австралийское правительство приняло решение о переходе к политике "открытого неба", и дало преимущество перевозчикам из малых стран. Компания из Эмиратов получила возможность совершать любое число рейсов внутри Австралии. Но рынок перевозок в Эмиратах мал, обмен доступом на рынки явно не равноценен, и под флагом либерализма, компания из Эмиратов получает односторонние преимущества. Большинство пассажиров компании из Эмиратов будут не с ближнего Востока, а из Европы и США, главных зарубежных рынков для австралийских перевозчиков.

Действительность состоит в том, что подавляющая часть пассажиропотока, который пойдет через Дубаи - поток из Австралии в Великобританию и другие страны Европы. Но эти пассажиры сейчас уже летают через Сингапур и многие другие важнейшие азиатские аэропорты, где их обслуживает уже 40 авиакомпаний. А заинтересованы в дополнительных полетах "Quantas": различные австралийские государственные органы, представители аэропортов и туристских фирм Они утверждают, что новые полеты принесут тысячи новых туристов в их провинции, аэропорты или регионы. Это как раз и есть тип мышления поклонников "товарного культа".

Странно предполагать, что каждый новый организованный маршрут и каждый новый рейс будут приносить волшебным образом такое же количество новых пассажиров. А по соглашению, компании получат право летать несколько раз в неделю в неделю. Любой анализ потока пассажиров между Ближним Востоком и Австралией покажет, что это ожидание - иллюзия. Большее число полетов означает больше конкуренции на маршруте между Австралией и Европой, уже и так наиболее конкурентном маршруте в данной части света. Самый ожидаемый исход - "Qantas" будет вынужден пересмотреть стратегию на внутреннем рынке, компенсации, тарифы и маршруты.

Похожий анализ можно применить и к идее организации в Сибири международного аэропорта для обслуживания линий из Северной Америки в Азию. Если даже число пассажиров и будет достаточно для регулярных рейсов, то посадку самолетов и транзит пассажиров гораздо труднее организовать, чем построить дорогостоящее культовое сооружение.

Игорный бизнес. Часто считается, что азартные игры приносят одну прибыль. Но игры не создают ничего нового: это просто перемещение денег от одних людей к другим, часть к тем, кто выиграл, часть к тем, кто владеет заведением, и часть - кто там работает. Ничего нового там не создается, никакой добавленной стоимости. Статистика же звучит тревожно. Австралия и США лидируют в числе машин для покера - "одноруких бандитов", причем доля Австралии - 21% . У этих машин тратится 6 миллиардов долларов в год из 11 миллиардов, которые австралийцы тратят на азартные игры, причем 2% игроков тратят 35% всех этих денег [19].

Немало правительств в мире озабочено последствиями деятельности игорной индустрии. Есть проблемы с сотнями новых миллионеров в крупных американских штатах, таких как Техас, где власти специально проводят занятия по финансовому планированию с новыми миллионерами, поскольку те умудряются растратить за год огромные деньги и привлекают желающих легкой добычи. Есть и более серьезные социальные проблемы - болезненная привязанность многих игроков, которые не могут устоять и проигрывают последнее. Кроме того, огромной проблемой является само отношение людей к лотерее как к способу быстрого обогащения, хотя фактически доступному только одному из сотен тысяч. Больше всего денег на лотереи тратят низкооплачиваемые работники в Техасе - до 15% своих заработков в среднем. Эта сфера слабо поддается научному анализу, так как по теории ни один рациональный человек не опустил бы денег в игральный автомат.

Доход от игорного бизнеса плохо контролируем, и является налогом на налог. У правительства нет никаких мотивов стимулировать рост доходов от перераспределения доходов. Более того, правительство всегда должно стимулировать реальное производство, реальные услуги, в то время как индустрия азартных игр способна перераспределять только уже полученные кем-то доходы. Увеличение доходов местного бюджета путем развития индустрии азартных игр будет означать еще более сильное снижение реальных доходов населения. Поскольку есть представление о пользе игорного бизнеса, право на такое развлечение преподносится эквивалентом права американцев владеть оружием. Но такие права верны с известными ограничениями. Если игральные автоматы и лотереи начинают навязываться как средство пополнения бюджета, то это будет "товарный культ" азартных игр. В США с огромной экономикой и огромной дифференциацией доходов, притоком неквалифицированного труда, огромные выигрыши являются приманкой для миллионов, желающих в один миг решить все проблемы. Более того, огромное количество людей верит, то выигрыш в лотерею - это реальный способ получить значительные средства, игнорируя сбережения и инвестирование.

Электронная коммерция. Жертвой "товарного культа" стало и британское правительство, испугавшееся информационных технологий и не постаравшееся понять причину поклонения. Электронная торговля (закупка и продажа товаров и услуг интерактивно через Интернет) появилась в Англии в 1998 году, благодаря американским компьютерным компаниям. В течение 1998 года Е-коммерция развивалась галопом, особенно в связи с запуском Boo.com, интерактивного магазина одежды, который обещает расширить число сетевых покупателей.

В Америке компания eToys, новый розничный торговец на Интернете детскими игрушками, разместил на фондовом рынке свои акции на 7 миллиардов долларов. Это на 1.3 миллиарда, больше чем стоят все акции самой известной сети магазинов игрушек Toys'R'Us, несмотря на факт, что eToys не продает за пределами Америки, и за первый год работы потерял 30 миллионов долларов. Но это неважно, после книг, компакт-дисков, билетов и финансовых услуг, даже фармацевтика и модная одежда смотрятся вполне продаваемыми через компьютерные сети.

Министров этот тренд очаровал, и в декабре 1998 г. Питер Манделсон, министр Торговли и Промышленности, объявил, что цель правительства будет состоять в том, чтобы создать до 2002 г. лучшую в мире среду для электронной торговли, и что Тони Блэйр назначит Специального представителя в ранге Посла для контроля виртуальной отрасли [20]. Уже есть "Закон по электронной торговле", и 90 процентов обычных закупок Уайтхолла, как предполагается, будет вестись электронным способом.

Е-коммерция свела Уайтхолла с ума. Но безумие не обязательно поможет Е-коммерции процветать. Законодательство всегда предоставляет меньше свобод, чем ограничивает. Предполагается много схем лицензирования, "ключей", шифров, средств и правил защиты и хранения данных, контроль интеллектуальной собственности и непонятных законов об "электронных подписях". Результаты этого слишком предсказуемые. E-коммерция процветала и без правительственного вторжения. Теперь, когда она стала достаточно большой отраслью, она привлекла министерское внимание. Интеллектуальное замешательство английского правительства выразилось в определении Е-коммерции как "использование электронной сети, чтобы упростить все каскады делового процесса, от проекта и создания к закупке, продаже и доставке ".

Дизайн, изготовление и поставка изделий или сервиса - это дорогостоящий и чисто материальный процесс, в котором информационная технология играет увеличивающуюся роль. Но понятие электронной торговли, прогнозы, сделанные для нее и ставки фондового рынка, сделанные на стоимость этих акций, относится только к электронным транзакциям. Если Правительство поставило дизайн и производство вместе с транзакциями, то это эквивалентно признанию равенства создания изделия с его продажей. Это - опасный миф, поскольку производство - не то же самое, что и продажа. Наполеон в свое время бичевал Англию как нацию владельцев магазинов, а теперь Правительство Англии склонилось к признанию этого определения.

Хуже того, подобный менталитет имеет серьезные следствия для реального мира, где создаются блага. Очень просто покупать в Интернете, если уже подключен Интернет, на компьютере есть нужные программы, есть кредитная карточка, доступ к банку и ваши продавцы обрабатывают почтовые индексы и телефоны. Но производить товары для магазинов, упаковывать, посылать, так, чтобы они прибыли в хорошем состоянии в нужные время и место, и могли бы быть возвращены, если не устраивают - все это не посылка электронов назад и вперед. Повышенное внимание к электронной коммерции есть игнорирование сельского хозяйства, производства и транспорта. Например, на музыкальном рынке, с появлением технологии mpeg3 стало возможным получать по Интернету музыку по выбору на крошечное устройство, но и Е-коммерция не делает музыку лучше. Удобство приобретения несущественно, если не компенсирует падения качества продукта, которое контролировать по Интернету весьма сложно. Но многих финансистов в соломенных юбках это все не смущает.

* * *

Психологами и социологами давно подмечено, что когда кажется, что жизнь выходить из-под контроля, мир выглядит странным и страшным, происходит смена веков и тысячелетий, старые ценности рушатся - выход чаще всего ищется в культах. Неопределенности в жизни толкают людей к поискам секретных ключей к безопасности и счастью. Особенно ярко это проявляется во времена социальных, политических или экономических коллизий, когда мир, каким мы его знали, разваливается. Это было верно во времена Римской империи, Французской революции, разрушения СССР. Самые невероятные теории, движения и взгляды всегда служили одной нормальной цели - сделать мир вокруг понимаемым и безопасным, улучшить общество. Множество организаций, от церквей до политических партий, существует именно по этой причине. Как утверждают многие ученые-социологи, люди вполне сознательно отказываются от свободы в пользу безопасности.

Сталкиваясь с проблемами современных финансов, неуправляемостью и непредсказуемостью поведения огромных рынков, неопределенностью, которую вносит переполнение информацией и технологические инновации, даже профессиональные экономисты зачастую стараются выбрать способ поведения, который превратил бы мир в более управляемый. Модель поведения в этом случае полностью соответствует культовым ритуалам: вера в мифы, однозначные выводы, простые понимаемые решения, стремление сделать окружающую реальность более предсказуемой.

Современные задачи, которые стоят перед финансистами и управленцами, требуют тщательного анализа задач, терпимости к двусмысленности и неопределенности, учета политических и этических факторов решаемых проблем, хотя природа человека и здравый смысл зачастую вступает в противоречие с этим. Ускорение в развитии и глобализация экономики не оставляет места для приемов и штампов, подсказанными предыдущим опытом. Ни одно "правило большого пальца" в финансах уже не работает, и новейшая история полна примеров, когда следование правилам и формулам приносило миллиардные убытки. Благосостояние и социальный прогресс общества прямо зависит от его умения использовать контракты для организации экономики. С этой точки зрения, мифологизация финансов, сведение их к формулам, процедурам и ритуалам представляет собой опасную тенденцию, которая способна стать серьезным тормозом в развитии экономик многих стран мира.

Литература к Части I.
1.Ruben F. Mettler. The cargo cult mentality in America. Business Week,Sep.22, 1980.
2.The new cargo cults: don't forget the pioneers. The Economist.May 4, 1991.
3. Peter Worsley, The Trumpet Shall Sound: A Study of 'Cargo' Cults in Melanesia (2nd ed.); New York, Schocken, 1968.
4. Lamont Lindstrom. Cargo cult: Strange stories of desire from Melanesia and beyond; University of Hawaii Press, 1993.
5. Peter Lawrence. Road Belong Cargo: A Study of the Cargo Movement in the Southern Madang District, New Guinea. Reprint edition (August 1989) Waveland Pr.
6.Caolite Joy. Making idols of john frum, burma shave. The Plain Dealer. May 13, 1998.
7.A.Cockburn. Economic pain drives us to cargo cults; Los Angeles Times. Nov.1, 1992.
8. Algaze, Guillermo. The Uruk Expansion. Current Anthropology, Dec. 1989.
9. Schmandt-Besserat, Denise.Before Writing.1992.Austin:The University of TexasPress.
10. Finnegan, Jack. Archaelogical History of the Ancient Middle East. 1979. New York. Dorset Press.
11. Homer, Sidney and Richard Sylla. A History of Interest Rates. 1991. New Brunswick: Rutgers University Press.
12. Van De Mieroop, Marc. Society and Enterprize in Old Babylonian Ur. 1992. Berlin: Dietrich Reimer Verlag.
13. Millett, Paul. Lending and Borrowing in Ancient Athens. 1991. Cambridge: Cambridge University Press.
14. Radu, Michael. Life after death; understanding the lingering influence of communism. Society. Vol. 30 ; No. 2 ; January, 1993.
15. R.C. Longworth. Reward sought for aiding West's war. Chicago Tribune June 1, 1999.
16.Gwynne Dyer. Pyramid schemes have gypped albanians. South Bend Tribune Feb.4, 1997.
17. Poland: the promise we must honour once again.The Daily Telegraph Sep. 1, 1989.
18. Qantas' Strong Launches Attack on Aussie Open Skies Agreement World airline news. Vol. 9, No. 30, July 23, 1999.
19. An 'industry' that produces nothing.The Canberra Times. July 21, 1999.
20. James Woodhuysen. The great white e-bird has landed.The Times (London) June 4, 1999.

Антропологические основы современных финансов (Обряды Товарных Культов Нашего Времени).
Copyright c А.Маршак, 1999

Авторские права защищены.

Ни материалы текста "Антропологические основы современных финансов (Обряды Товарных Культов Нашего Времени)", ни любой его части, не могут использоваться любым способом, воспроизводиться, помещаться в электронные базы данных и системы хранения с удаленным доступом, передаваться в любой форме и любыми методами, включая электронные, механические, фотокопировальные, без письменного разрешения правообладателя.

Возврат на Идеи и Проекты
Назад на мою Домашнюю Страничку: БЕЛАЯ КНИГА ФИНАНСОВ - FINANCIАL WHITE PAGES

 

├(╧├║╒│·╥*.╜Зч{&║╒┤(≥╖]╜К,jьm╤÷Ъ≥╗╔и╗h║й&